«Бостонское
Чаепитие»

Предыдущая Следующая (Это будет все еще разговор во всеобщей — в средоточии XX века — форме. Прежде чем понять наши особенные — для советского человека характерные — нравственные проблемы, надо еще многое додумать.) ТРАГЕДИЯ ЛИЧНОСТИ В КАНУН XXI ВЕКА Итак, необходимо оживить, воскресить «живой водой» застывшую архитектонику нашего духовного мира. Это «живая вода» — современная, XX веку присущая трагедия поступка. (Вне понимания этой трагедии нельзя войти в реалии этических конфликтов советского человека.) Причем нравственная трагедия нашего времени должна быть понята не только как наличная форма общения (в моем сознании) исторических образов личности — Героя (античность), Страстотерпца и Мастера (средние века), Автора своей биографии (новое время), участвующих в моем свободном решении и свободном поступке. Необходимо понять поворот исторической памяти в иное, небывалое русло, в иную перипетийную воронку, необходимо осмыслить, в чем состоит трудность, невозможность и одновременно неизбежность свободного (исторически ответственного) поступка в бытии индивида XX века. Необходимо осознать современный горизонт личности. Перед таким поворотом я и остановился. Но эта остановка совершена не случайно и еще менее из соображений детективной напряженности. Сама эта остановка, зияние, промежуток, даже сама необходимость исторической рефлексии в значительной мере характеризуют нравственную ситуацию XX века, тот контекст, в котором сопряжены очерченные выше нравственные «годовые кольца». Это — не обвинение и не вздох отчаяния. Это — форма предположения о новой и еще только (очень трудно) назревающей всеобщей нравственной перипетии — нравственности кануна третьего тысячелетия нашей эры. Суть этой новой нравственной перипетии с особой резкостью и откровенностью выявилась в начале века, в 10 — 20-х годах, затемнившись и сместившись к середине столетия. Может быть, резче всего, острее и трагичнее всего выразил (точнее, ощутил) смысл этой трагедии, этой новой болевой точки свободного и ответственного поступка, нового нравственного катарсиса Александр Блок. Сгущенный смысл мучений Блока может быть сформулирован (во всяком случае, я его понимаю) так: ...Нравственный космос вечно возникает из хаоса духовного мира. Обновленное, изначальное рождение космоса из хаотической стихии — только оно дает нравственности (и поэзии) внутреннюю жизненную силу. Чрезмерное продление, растягивание сроков жизни одного космоса есть его (и нравственности — поэзии, в нем заключенной) вырождение, уплощение, означает превращение культуры в цивилизацию, нравственности — в мораль, поэзии — во вторичную выморочную поэтичность. ...В начале XX века, в 1908 — 1910 годах, наступил момент нового сгущения хаоса в космос, нового рождения нравственности и поэзии. Только вслушиваясь в музыку безначальной стихии, возможно уловить, сгустить, сосредоточить, гармонизировать новую поэзию — новую нравственность, новую культуру. ...Смысл этого нового начала — сопряжение предельно одинаковой индивидуальности и артистизма, почти — протеизма [1]. Возникает новая, столь же безвыходная, как и все прошлые, трагедия духа. Индивид должен, индивиду насущно выграться, полностью перевоплотиться в иные, чужие судьбы и роли («за всех расплачусь, за всех расплачусь». — Вл. Маяковский), но тем самым — потерять себя, утратить свою индивидуальность, свою самотождественность. Стать тем пустым местом, которое — если Перевернуть известное изречение — свято не бывает. Стать нравственным промежутком. 1 Своеобразно проявление этого начала в совсем другой поэтике, но также в поэтике (и нравственности) XX века — у Бориса Пастернака: «...об артистизме ничего не скажу, тут если не мое богословье, то целый том, не поднять» (Дыхание лирики Из переписки. Р.-М. Рильке, М. Цветаевой и Б. Пастернака в 1926 году//Дружба народов. 1987. № 6. С. 252). Но индивиду XX века — с той же насущностью — необходимо отъединиться от всех других (даже самых близких), быть наиболее самобытийным, постоянно сосредоточиваться на своем начале, отталкиваясь к той точке или той грани, где хаос и космос, стихия и гармония непосредственно соприкасаются, событийствуют друг с другом. Где рождается только его (этого индивида) мир, только его уникальное, единственное всеобщее. Однако индивид современности никогда не может оказаться в середке этого «своего мира» (как — относительно уютно — располагался в своем доме человек XVII — XIX веков). Предыдущая Следующая

[ГЛАВНАЯ] [НОВОСТИ] [ЧТО ЭТО? ГДЕ Я?] [МУЗЫКАНТЫ] [ТЕКСТЫ] [ПОСЛУШАТЬ!] [КУХНЯ] [БИБЛИОТЕКА]