| |||
Предыдущая Следующая
"...Не лучше с журналом "Охрана природы" (Главнаука). Авторы "Охраны природы" рассматривают природу по большей части не как базу развертывания производительных сил, а как предмет эстетики удовольствия", - критиковала в 1931 году природоохранное движение газета "Правда" (96).
Советские философы А. Еремеев, В. Иванов, Л. Столпович, А. Канарский, идеологически обслуживая пафос "переделки, улучшения природы", написали, особенно в 50-х годах, немало трудов, где постарались показать, вслед за Максимом Горьким, что объективно красоты природы не существует (23). Отсюда следовал ожидаемый технократами вывод: если природа не имеет собственной эстетической ценности, значит человек с ней может делать все, что угодно, согласно своих эстетических потребностей. Например, вырубить все лесные заповедники и засадить их фруктовыми садами. Будет "и полезно, и красиво". Или распахать целинную степь и засеять кукурузой - как предлагал поступить с Асканией-Нова Подгорный.
Правда, все это убожество мысли во многом объяснялось тем, что философы-марксисты никогда не могли и не смогут объяснить бескорыстную любовь к таким объективным ценностям, как правда иль красота.
Сам же предмет эстетики был предопределен как исследование искусства, а не красоты, в том числе природной красоты.
"Истребил на земле Человек Все, что было на ней самобытно Все уйдет - безвозвратно, навек, Что прекрасно, с Природою слитно", -
с грустью писал в 1935 году в своей неопубликованной при жизни поэме "Красота, что уходит из мира" деятель заповедного дела И.И. Пузанов (8).
Даже туристам, и тем стали предлагать прекратить восхищаться красотами природы, а начать посещать ... социалистические новостройки.
На одном из совещаний в Московском обществе испытателей природы в 1955 году биолог-охотовед профессор С. Д. Перелешин сказал: "Если для буржуазного туризма характерно это стремление к пустыне (...), и к заповеднику, то есть к территории, в которой искусственно поддерживаются условия, приближающиеся к пустыне, то советский туризм часто измеряет место своего осуществления новостройками... Все вышеизложенное не дает нам право признать сколько-нибудь существенного положительного значения заповедников ни в хозяйственном, ни в эстетическо-туристическом отношении" (19).
Растоптав в 30-х романтизм в природоохране, понятие красоты природы, предав его анафеме, в Советском Союзе свернули с мирового пути природоохраны. Лишившись романтизма, сентиментализма, эстетических и этических начал, "тело" отечественной охраны природы осталось без "души".
Одно время родники духовности в отечественной природоохране подпитывались, и довольно активно, из-за рубежа. Дух романтизма и эстетизма, царивший в немецкой природоохране, оказал огромное влияние на русских пионеров охраны природы (И.П. Бородин, Г. А. Кожевников, И.И. Пузанов и др.), а также польских (В. Шафер, М. Рациборский и др.), которые, в свою очередь, повлияли на западноукраинских деятелей природоохраны.
Однако после второй мировой войны немцы отказались от многого довоенного (ожегшись на молоке - дуют на воду), в том числе связанного с национально-этическими и эстетическими воззрениями в природоохране. И Германия перестала быть источником идей в области природоохранной эстетики в Европе, уже не влияла на соседние страны. Оставалась, правда, еще США, но эта страна была далеко от СССР и наработки американских специалистов в области красоты природы (за исключением, пожалуй, О. Лепольда), проходили мимо советских природоохранников.
Однако нельзя во всем винить революцию и большевиков. Непонимание красоты дикой природы имеет у нас свои давние традиции. Специалист по эстетике древней Руси В.В. Бычков отмечал, что "как правило, древнерусские книжники не стремятся к описанию природной красоты". В прекрасном пейзаже их взгляд подмечал прежде всего то, что полезно человеку (50).
Предыдущая Следующая
[ГЛАВНАЯ] [НОВОСТИ] [ЧТО ЭТО? ГДЕ Я?] [МУЗЫКАНТЫ] [ТЕКСТЫ] [ПОСЛУШАТЬ!] [КУХНЯ] [БИБЛИОТЕКА]
