| |||
Предыдущая Следующая
1 Ларошфуко Ф. де. Максимы и моральные размышления. С. 8.
В чем же заключаются основной тезис зависти и главное условие ее формирования? В своем эссе о феномене зависти Аристотель проводит разграничительную черту между теми, кому завидуют, и теми, кому не завидуют. Зависть среди равных — вот определяющая социологическая идея Аристотеля. Впервые эта мысль прозвучала в «Одиссее» Гомера. Повествуя о прибытии Одиссея на Итаку в обличье бедного странника, Гомер сталкивает его с известным на острове бедняком, воспринявшим приход героя как покушение на его жизненно важное и «монопольное» право жить подаянием.
Мрачно взглянув исподлобья, сказал Одиссеи благородный:
«Ты сумасброд, я не делаю зла никому здесь; и сколько б
Там кто ни подал тебе, я не стану завидовать; оба
Можем на этом пороге сидеть мы просторно; нет нужды
Спор заводить нам...» [2]
2 Гомер Одиссея. М., 1982. С. 223.
Эта мысль получила свое дальнейшее развитие у Гесиода и Геродота. Гак, в одном из отрывков из «Истории» Геродота повествуется о том, как путем голосования пытались решить, кто же из эллинов в греко-персидскую войну совершил самый выдающийся подвиг.
«Прибыв на Истм, военачальники получили у алтаря Посейдона вотивные камешки, чтобы избрать того, кто получит первую и вторую награду Тогда каждый из них положил камешки себе, считая себя самым достойным. Вторую же награду большинство присудило Фемистоклу. Итак, каждый военачальник получил по одному голосу, Фемистокл же далеко превзошел всех по числу голосов, поданных за вторую награду. Из зависти эллины не пожелали присудить [Фемистоклу первую награду] и, не приняв никакого решения, возвратились каждый к себе домой» [3].
3 Геродот. История. Л., 1972. С. 409 — 410.
У Ксенофонта в «Воспоминаниях о Сократе» зависть определяется как огорчение, вызванное не неудачами близких или преуспеванием врага, а, как это ни парадоксально, именно успехами друзей. Подводя итог этим наблюдениям греческих мыслителей над формированием зависти среди равных, Аристотель пишет:
«Зависть будут испытывать такие люди, для которых есть подобные или кажущиеся подобными Подобными — я разумею, по происхождению, по родству, по возрасту, по дарованиям, по славе, по состоянию».
И напротив:
«...что же касается тех, кто жил десятки тысяч лет раньше нас, или кто будет жить через десятки тысяч лет после нас, или кто уже умер — то им никто [не завидует], точно так же, как тем, кто живет у Геркулесовых столпов. (Не завидуем мы] и тем, кто, по нашему мнению или по мнению других, не сильно нас превосходит или сильно нам уступает» [ 1 ].
1 Аристотель Риторика//Античные риторики С 93, 94.
Однако уже античные авторы достаточно отчетливо осознавали, что чаще всего зависть так и остается на уровне «нежеланья добра другому». В тех редких случаях, когда зависть инспирирует активность, деятельность субъекта в основном сводится к разного рода деструктивным актам, подобным распространению слухов, клеветы, очернительству и т. п. В этой закономерности, пожалуй, принципиальное отличие между чувством зависти и духом соперничества. Из их противоположности явствует «золотое правило» зависти: «не желай другому того, что желаешь себе». Как антитеза «золотому правилу» морали, зависть до известной степени противостоит добру, несмотря на ее в принципе пассивный характер, поскольку выбор сосредоточивается между «желанием» и «нежеланием». Суть «золотого правила» зависти хорошо передал Аристотель:
«...человек под влиянием чувства соревнования старается сам достигнуть благ, а... под влиянием зависти стремится, чтобы его ближний не пользовался этими благами» [2].
2 Там же. С. 95.
Наряду с таким пониманием природы зависти грекам, с присущей им иррациональностью миросозерцания, не было чуждо и обожествление зависти. Фтонос — демон, олицетворяющий зависть, представлялся им в мужском обличий. Древнейшая версия этого содержится в гомеровских поэмах, где зависть является в ранге божества. Постепенно это представление начинает меняться под влиянием развивающейся философии: зависть как проявление сверхъестественной силы становится несовместимой с «новым» пониманием «божественного». Отныне Фтонос обретает качество демона, приблизившись в своем статусе к подземным богам, подобно Тихи и Мойрам. В античной литературе можно найти немало описаний того, что всякое людское благоденствие и успех вызывали к себе ревность Фтоноса, после чего, как правило, следовала «беда», завершающаяся чаще всего летальным исходом. Греческий поэт Каллимах поместил Фтоноса в уши Аполлона, дабы расположить его против поэтов. Овидий в «Метаморфозах» показывает, как Фтонос (в римской мифологии Jnvidia наделена женской природой) возбуждает ревность богов друг к другу.
Предыдущая Следующая
[ГЛАВНАЯ] [НОВОСТИ] [ЧТО ЭТО? ГДЕ Я?] [МУЗЫКАНТЫ] [ТЕКСТЫ] [ПОСЛУШАТЬ!] [КУХНЯ] [БИБЛИОТЕКА]
