| |||
Предыдущая Следующая
и в пост-культуре. Наиболее эффективным средством выявления этих тенденций может оказаться эстетический анализ неклассического или даже постнеклассического типа1.
Косвенные подтверждения сказанному мы обнаруживаем в радикальных суждениях американского дерридиста Джона Хиллиса Миллера, утверждающего, например, что собственно литературный текст вообще не обладает никаким смыслом. Его (каждый раз свой) вносит при чтении читатель. Ибо «само существование бесчислен ных интерпретаций любого текста свидетельствует о том, что чтение никогда не бывает объективным процессом обнаружения смысла, но вкладыванием смысла в текст, который сам по себе не имеет никакого смысла»2. Фактически это — credo всей пост ку лъту р но и художественной критики. «(«/«философии искусства, эстетики, превращающей критический текст в художественный. Для талантли-
вого пост-критика не так важен исходный текст. Он — лишь повод (и первый импульс) для его собственного художественного (или арт-критического) творчества; наделения новыми смыслами некоего исходного материала ( = анализируемого произведения искусства). Анализ превращается в полухудожественное творчество, результат которого сам чреват интенциями к новым герменевтическим процедурам. Символическая (в структуралистском понимании) интерпретация сама превращается в источник «живого творчества»3. Герменевтика ради герменевтики в ее творческом модусе. Бесконечная игра ново-возникающими смыслами. Фактически — художественно-эстетический путь в Касталию.
Таким образом, несколько неожиданно оказывается, что главные творцы /госта-культуры — неоэстеты в высшей степени и полной
мере. Человек пост--homo ludens (человек играющий) по своей
сущности и экзистенции. Он играет всем и во всем; играет осознанно и неутилитарно. Это касается ведущих пост-артистов и крупнейших «продвинутых» гуманитариев, в первую очередь. Почетное звание
1 К осознанию необходимости принципиальной смены дискурса в современном искусствознании приходит, например, известный искусствовед Г. Белтинг (Belting Н. Das Ende der Kunstgeschichte. Eine Revision nach zehn Jahren. Munchen, 1995), его на практике реализует многочисленная современная художественная «продвинутая» критика; один из возможных вариантов в отечественной науке был предложен и реализован автором данной книги в специфических текстах — ПОСТ адеквациях (см.: КорневиЩе ОБ. Книга неклассической эстетики. М., 1998 С. 111—186; Казимир Малевич// Русское подвижничество. М., 1996. С. 399—415, Духовный космос Кандинского// Многогранный мир Кандинского. М., 1998. С. 185—206 и другие работы).
2 Цит. по: Ильин И. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М., 1996. С. 187.
3 См.: Делез Ж. Марсель Пруст и знаки. С. 139.
357
Magister Ludi может быть с полным правом и без натяжек присвоено и Дерриде, и Барту, и Фуко, и Делёзу, и Бойсу, и Кунеллису, и Гринуэю, и Штокхаузену, и Кейджу, и Ксенакису, и Берроузу, и Умберто Эко и многим другим фигурам современного гуманитарно-художественного пространства. Эстетика в пост-кул ьтуре не умирает, но приобретает новое качество, перемещается на новый уровень или в иную плоскость, обретает новую силу. Получается, что ж«текультура вроде бы вовсе и не анти-Культура. а новый, хотя и крайне радикальный, и предельно эпатажный. и сущностно иной виток все той же Культуры?..
Во всяком случае пока достаточно очевидно, что в пост-кул ьтуре от Культуры сохраняется, пожалуй, один из главнейших элементов — Игра в ее сугубо эстетической, т.е. художествен но организованной, форме. Более того, здесь она абсолютизируется и доводится до определенного логического завершения, т.е. до абсурда. Поэтому абсурд — нередко в ироническом модусе — становится двигателем /госте культуры. Хотя и в Культуре он выполнял значительную функцию. Игра, ирония и абсурд — важнейшие составляющие пост-культуры; ее жизненное ядро, сердце, мозг и энергия; и именно они связывают ее с уходящей Культурой, с традиционными ценностями при вроде бы демонстративном отказе от них, принципиальном отрицании их. Вообще можно себе представить, что /госта культура — это своего рода интеллектуально-пластический переход (т.е. принципиально — процесс) Культуры через нуль. В некое иное измерение, где все иное. Иные критерии (не «+ » на «—» или обратно, но в каком-то иррационально-метафизическом плане), иные принципы, иные ценностные ориентиры, иные механизмы восприятия себя и мира, иные законы бытия в мире etc. Некое сюрреалистское перетекание в постзазеркальные измерения. Там и Дух, и Духовное, вероятно, должны восприниматься, ощущаться, переживаться принципиально по-иному; может быть, в модусе, недоступном человеку традиционной Культуры, классической ментальности... В частности, в сфере художественной культуры XX в. предстает как глобальная система «деконструкции» и перестройки всей системы художественно-эстетического сознания и креативной практики. В авангарде, модернизме, /госта-культуре (как мы увидим подробнее в следующих главах) прослеживается последовательная тенденция к отказу от традиционного пласта сознания с его ценностями, в том числе с его логикой, разумом, рассудком. Логосом. Нарастают интенции к абсолютизации абсурда, парадокса, алогизма, антиномизма — потока иррационального. Однако фактически 358
Предыдущая Следующая
[ГЛАВНАЯ] [НОВОСТИ] [ЧТО ЭТО? ГДЕ Я?] [МУЗЫКАНТЫ] [ТЕКСТЫ] [ПОСЛУШАТЬ!] [КУХНЯ] [БИБЛИОТЕКА]
