| |||
Предыдущая Следующая
Устранению, преодолению этих разрывов, противоречий и служит развернувшаяся в стране работа, направленная на глубокое обновление всех сторон нашей жизни, придание советскому обществу современных форм организации, подлинно гуманистического характера во всех решающих аспектах — экономическом, социально-политическом и нравственном. Этому содействует и очищение от негативных наслоений, создание в общественной жизни атмосферы высокой требовательности, честности и взыскательности, гласности, открытого выявления недостатков и упущений, духа принципиальной критики и
самокритики. Конечно, не всегда легко найти правильную критическую тональность, соразмерить, так сказать, разрушительный и созидательный пафос критики. Но и здесь ясно одно, что опираться критика должна на полную правду. Только правда может быть основой и научной истины, и социальной справедливости, и действительно высокой нравственности. Так понятая правда и могла бы составить несущий каркас того, что можно было бы назвать действительно российской моделью социализма.
Ю. Н. ДАВЫДОВ
ЭТИЧЕСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ПАМЯТИ
(Нравственно-философские размышления в связи с романами Чингиза Айтматова)
На наших глазах понятие памяти наполнилось новым смыслом и, раздвинув психофизиологические границы, превратилось в важнейшую категорию общественного сознания. Более того, оно стало своего рода манифестом сил, стремящихся восстановить искусственно разорванную в ходе политических катаклизмов «связь времен». Память как историческая глубина культуры и личности имеет много аспектов, среди которых этический — главный. Лишенная моральной основы, она может разъединять людей и народы. В то же время само обращение к памяти, памятливость является способом осознания фундаментальности различия добра и зла.
ЛЕГЕНДА О ПАМЯТИ
В романе Ч. Айтматова «И дольше века длится день» приводится легенда, исполненная поэтической силы и философской глубины. В том виде, в каком воссоздал ее писатель, возродив к новой жизни, она производит впечатление покоряющей подлинности, оставляя при чтении неколебимое убеждение, что выдумать такое невозможно. Это можно лишь вспомнить, как вспоминает о своем прошлом сам народ. А дело поэта, коль скоро ему приходится в одиночку решать ту задачу, какую решал некогда его народ как носитель коллективной памяти, заключается в од ном-единственном — в том, чтобы взять на себя все напряжение, всю боль, всю муку воспоминания, не осквернив поминаемое примесью праздной фантазии. Ведь воображение, выявляющее образ того, что вспоминается, не имеет с нею ничего общего. И только из предельного напряжения памяти, страстно жаждущей воочию увидеть вспоминаемое, а вовсе не из «чистой фантазии» рождаются образы истинно поэтического воображения, взывающего к истине, к тому, что действительно было.
Сказанное тем более значимо, что в этой легенде, а она не единственная в айтматовском романе, где сплелись в тугой узел «легендарное» прошлое и «фантастическое» будущее, заключен гордиев узел настоящего, — речь идет прежде всего о самой памяти. О ней вспоминает, о ней размышляет, ее утверждает легенда.
В легенде рассказывается о самом тяжком «из всех мыслимых и немыслимых злодеяний», до которых когда-либо додумывался человек, — о фантастической по своему жестокому изуверству операции, которой было принято подвергать молодых крепких парней из числа пленных с целью превратить их в «идеальных рабов». Операция эта, которую изобрели агрессивные кочевники жуань-жуаны, превратив ее в кошмарный «обычай», имела целью отнять у человека его «живую память». Включая то, что является основой, почвой и стихией всякой культурной памяти (в отличие от «естественной», общей у человека с животными): сознание человеком своего собственного Я. На философском языке Это называется самосознанием.
Заключалась чудовищная операция в том, что пленным обривали головы, выскабливая «каждую волосинку под корень», затем на свежевыбритые головы надевали шири — кусок наиболее плотной и тяжелой, выйной, части шкуры, содранной с только что убитого матерого верблюда. После этого каждого обреченного заковывали деревянной шейной колодой, чтобы испытуемый не мог прикоснуться головой к земле, и со связанными руками
Предыдущая Следующая
[ГЛАВНАЯ] [НОВОСТИ] [ЧТО ЭТО? ГДЕ Я?] [МУЗЫКАНТЫ] [ТЕКСТЫ] [ПОСЛУШАТЬ!] [КУХНЯ] [БИБЛИОТЕКА]
