| |||
Предыдущая Следующая
1 ЗигвартХ. Логика. Спб.. 1908. Т. 1. С. 425.
Возьмем еще пример. Допустим, что существует закон, гласящий: «на основании такой-то статьи, такого-то параграфа, такого-то уложения гражданин должен снимать перед губернатором шапку».
Это выражение можно рассматривать двояко: 1) как приказание государства или судьи. В этом случае оно вовсе не является суждением, ибо нельзя поставить вопрос об его истинности или ложности; о нем нельзя сказать, истинно оно или ложно; оно стоит вне этих категорий, а поэтому оно вовсе не суждение. «Должен» и больше никаких... Так же обстоит дело и со всякими другими выражениями с «должен», «обязан», «не должен» и т.д.
Но можно его рассматривать и как суждение. В этом случае оно непременно приобретает вид теоретического суждения и гласит: «существует статья, которая приказывает гражданину снимать перед губернатором шапку». В этом случае можно поставить вопрос об истинности или ложности суждения, и дело сводится к тому, чтобы проверить, верна ли утверждаемая связь субъекта и предиката, то есть действительно ли существует такой закон, действительно ли он гласит то-то... и т.д. «Так есть» — вот основа этого суждения. В первом случае перед нами не суждение, а просто приказание, во втором — суждение, и потому-то оно теоретично, а не нормативно...
Отсюда понятно, что выражения: «помни день субботний», «чти отца твоего и мать твою», «поступай так, чтобы максима твоего поведения могла служить примером для всех», «человек не должен обижать слабых», «на суде должно говорить правду» — и вообще суждение: «А должно быть В или А не должно быть В» — все это или простые переживания: волеизъявления, приказания, запрещения и т.д., о которых нельзя сказать ни то, что они истинны, ни то, что они ложны, а потому они не суждения и к науке отношения не имеют; или же если они могут быть суждениями, то обязательно принимают теоретический вид. Точно так же и пример Гуссерля: «воин должен быть храбрым» — или вовсе не суждение, или же, если оно суждение, оно принимает чисто теоретический характер: «храбрый воин есть хороший воин». В этом случае можно поставить вопрос о его истинности и спросить: истинна ли связь, утвержденная между субъектом и предикатом, то есть действительно ли храбрый воин есть хороший воин.
В последнем случае оно неизбежно относится к логической деятельности и неизбежно является теоретическим.
Из сказанного вытекает: 1) всякое суждение, то есть утверждение или отрицание связи субъекта и предиката, относительно которого можно поставить вопрос о его истинности или ложности, есть и может быть только теоретическим. Нормативное суждение или, что то же, «суждение ценности» есть contradictio in adjecto. Подобное суждение или вовсе не является суждением, или, если является таковым, то представляет замаскированное теоретическое суждение; 2) раз нет нормативных суждений, нет и нормативных наук. Поэтому и этика не может быть нормативной наукой; она может быть наукой о нормах, о запретах и приказаниях и т.д., но нормативной наукой она быть не может. Как наука она не приказывает и не запрещает, не говорит ни: «ты должен», ни: «ты обязан», а только «показывает» функциональную связь явлений, формулированных в виде суждений: «при наличности таких-то и таких-то условий происходит то-то и то-то». Например, «при оскорблении тобой другого другой оскорбит тебя» — а уж нужно ли оскорблять или нет — это она
предоставляет решать каждому, как ему угодно, подобно гигиене, которая говорит: «при неправильном образе жизни наступает расстройство и истощение организма», а дело каждого уже решать — хочет ли он расстраивать организм или нет.
Все сказанное относительно Б. Кроче вполне приложимо и к Риккерту с Виндельбандом, основывающим истинность на долженствовании и оценке. Но помимо этого, им свойственны еще особые, добавочные промахи.
Предыдущая Следующая
[ГЛАВНАЯ] [НОВОСТИ] [ЧТО ЭТО? ГДЕ Я?] [МУЗЫКАНТЫ] [ТЕКСТЫ] [ПОСЛУШАТЬ!] [КУХНЯ] [БИБЛИОТЕКА]
